История Cynic (UK) — наглядный пример того,
как за скупыми цифрами скрывается полная эмоций и драматичных моментов жизнь живых людей. Казалось бы, всё предельно
просто — в 80-е годы группа выпустила один сингл и два демо, а в 2000-е — один
сборник и один альбом. Не густо по сравнению с наследием Iron Maiden, Demon и им
подобным. Но сколько переживаний, надежд, воодушевления и разочарований скрывается
за всем этим! Благодаря барабанщику Тиму Баткину и его таланту рассказчика можно
в полной мере пережить все взлёты и падения талантливой и сильно недооценённой
группы.
Мы с Шоном учились в одном классе, так что знакомы с 11 лет (смеётся). Не знаю, куда делись все эти
годы. Он был гитаристом в Renegade
и пригласил меня поиграть у них на барабанах. Мы очень серьёзно относились к
занятиям музыкой, а Шон всегда пытался сочинять качественные композиции и хотел
быть уверенным, что и остальные члены группы стремятся к совершенству. Во
времена Renegade нам было
по 14—15 лет, и мы репетировали на фабрике, принадлежавшей отцу Шона. Нам
постоянно приходилось упрашивать родителей подкинуть нас до места репетиции.
Кажется, у меня тогда даже установки собственной не было, и я одалживал её у
приятеля. В основном мы играли каверы, хотя уже тогда Шон проявлял большой
интерес к сочинению собственных песен и немало в этом преуспел. Мы фанатели от Thin Lizzy (Шон
даже был на паре их концертов в "Malvern Winter Gardens”), Free, Bad Company, Deep Purple,
Led Zeppelin (я вырос в
нескольких милях от того места, где жил Джон Бонэм и где он похоронен) Rainbow, Black Sabbath и т. д. В то время
было полно клёвой музыки, которая оказывала влияние на развитие нас как
личностей.
Тебе довелось пережить нашествие
панка. Как ты относился к группам вроде Sex Pistols, Crass, The Clash и другим?
Наверняка появление NWOBHM ты встретил с
распростёртыми объятиями.
Да, панк-рок был именно что нашествием. Вдруг откуда-то появилась тьма
подростков, разодетых по-панковски, эта музыка была повсюду. Я считал панков
музыкантами-неумехами, которые незаслуженно добились внимания прессы и
возможности выступать. Например, они никогда не играли гитарные или барабанные
соло (некоторым это может показаться чем-то хорошим), и в то время меня это не
впечатляло. Сейчас мне нравится кое-что из Sex Pistols и, особенно, the Clash. В этой музыке есть сырая энергия и бескомпромиссный подход
к сочинению. Забавно, что нас причисляют к новой волне британского хэви. Я
горжусь этим, но этот термин появился позже. Мы просто пытались быть хорошими
рок-музыкантами. К этому же стремились и остальные. И вот кто-то взял и
причислил нас к НВОБХМ. Мне это по душе, потому что этот термин хорошо
описывает суть групп той эпохи. Например, мы все стремились издать своими
силами синглы, благодаря которым мы и создали своё музыкальное наследие.
Когда и как «отступники»
превратились в «циников»?
После школы мы с Шоном на какое-то время потеряли связь, но затем
возобновили общение. Нам тогда было уже по 17. Шон играл с Домом Хептинстоллом
— очень хорошим и известным в наших краях гитаристом из группы Health Warning (её участники потом
играли в Virgin Star и Grim Reaper).
Шон предложил мне стать их барабанщиком. Новая группа заметно отличалась от Renegade. Музыку в основном
сочинял Шон, а Дом был не таким продуктивным, и у меня появилась возможность
самостоятельно придумывать барабанные партии для их песен. В 1979 году, когда
мы начали репетировать, нам был по 17 лет, а в 1980-м к нам присоединились
басист Барри Педлингхем и вокалист Тони Айрес. К тому моменту у нас уже было
полно собственного материала: “Suicide”,
“Do or Die”, “Eight Below”, “No Time at All” и т. д., с которым мы
выступали.
Знали ли вы о существовании
американской группы Cynic? Не пытались ли вы
заставить их сменить название?
Нет, мы ничего не знали о флоридской команде, которая, если не ошибаюсь,
появилась лет на 10 позже нас. Мы записал свой первый сингл “Suicide” в 1983 году, а американцы
выпустили свой дебютный альбом “Focus”
в 1993-м. Занятно, что до выпуска виниловых пластинок и мы и они записали
демо-плёнки. Так что мы узнали друг о друге лишь годы спустя. Мы даже общались
с Шоном Райнертом и Полом Масвидалом на концерте Aeon Spoke в Лондоне, и они
оказались отличными ребятами. На тот момент интерес к НВОБХМ только начал снова
набирать обороты, поэтому у нас не возникало каких-то проблем. А вот когда они
возродились, и мы тоже вернулись к активной деятельности, выступали на ВВС и
записывали свой альбом “Suburban Crisis”,
то начались нестыковки. Например, нам поступило приглашение выступить на
фестивале “Wacken Open Air”,
хотя промоутеры на самом деле хотели видеть американцев. Поклонники
американских Cynic просили нас сменить название, пока не поняли, что мы
выпустили свой сингл на 10 лет раньше их кумиров. Однако сейчас мы постоянно
добавляем к нашему названию (UK), да и американская группа
с тех пор снова распалась (но я вроде как слышал, что они собираются снова
выступать с другим барабанщиком).
Насколько я могу судить, Тони
Айрес увлекался панк-роком. Легко ли вам было с ним работать? Правда ли, что он
не очень серьёзно относился к группе?
Тони отличный парень и очень хороший вокалист. Женщин и машин у него было
всегда больше, чем в Малверне и Вустере вместе взятых (смеётся). Он был ярко выраженным лидером, любившим внимание к своей
персоне и обожавшим женщин, но частенько пропускавшим репетиции, забывавшим
тексты песен, опаздывающим на концерты и уходившим с них пораньше. Мы очень
любили его, но если ты серьёзно относишься к группе, а кто-то забивает на неё,
это очень огорчает. Именно поэтому Шон и взял на себя обязанности вокалиста,
потому что на Тони полагаться мы уже не могли. Наверное, Тони действительно
больше симпатизировал панку, а потом и новой романтике, но во время работы над “Suicide” и “Do or Die” он идеально подходил
нам.
На ранних стадиях
вы много играли с Wrathchild. Как вы относились к ним и их
музыке?
Дам, мы нередко делили сцену с Wrathchild, Grim Reaper,
Tyga Myra и
Virgin
Star, и все они
были отличными группами с серьёзными музыкантами. В те дни Wrathchild были крутой хэви-группой, но
затем они стали двигаться в стон глэма. Помню, что на сцене “Water Side” в Вустере они отожгли
по полной, равно как и остальные группы, которые я упомянул. В те времена мне
очень нравились эти ребята, и я могу долго и увлечённо рассказывать о том, как
хороши были и они и мы, но в те времена между нами была сильная конкуренция.
Когда мы выступали, они обязательно были среди публики и внимательно следили за
тем, что мы делали, а через неделю уже мы наблюдали за ними из зала. Это был
хороший способ работать на пределе своих возможностей.
Расскажи всё, что можешь
припомнить о демо-записи “Do or Die”. Был ли
Пол Уайт, с которым вы работали в студии, компетентным звукорежиссёром? Сколько
времени ушло на запись? Как была принята плёнка среди тейп-трейдеров?
Я помню запись “Do or Die”,
словно это было вчера. Кажется, мы записывались на следующий день после
двадцатилетия Шона, поэтому накануне вечером пораньше ушли из паба "Herefordshire House”,
в котором обычно тусовались все группы. Позже наш сингл “Suicide” крутился в джукбоксе в этом
пабе (смеётся). Пол Уайт был и
остаётся исключительным специалистов в области звукозаписи, и сейчас является
редактором журнала “ Sound on Sound”.
Забавно, что буквально на днях я нашёл видео, в котором Пол рассказывал о
записи барабанов. Я даже подумал: «Ух ты, а ведь это всё началось в той самой
студии». Думаю, тогда у Пола была 8-канальная аналоговая консоль, а значит, мы
одновременно могли записать только восемь дорожек. Всё это было задолго до
появления ProTools и
цифровой записи. Учитывая, что нам надо было прописать партии двух ритм-гитар и
баса, на барабаны оставалось лишь пять дорожек, и если не ошибаюсь, у меня были
подзвучены только «бочки» и рабочий барабан, и, наверное, были два оверхеда.
Так мы записали бас, ритм-гитары и барабаны, после чего свели всё в
стерео-треки, освободив шесть дорожек для соло и вокала. Звукорежиссёры в то
время должны были быть очень изобретательными и опытными, чтобы работать с
группой из пяти человек. И по сей день я очень доволен и звуком барабанов и
общим саундом. Мы записали “Kilroy” (очень часто про неё забывают),
“Do or Die”, “Faithless One” и “Eight Below” с драм-соло, и всё это
за один день, включая сведение треков в стерео, гитарные соло и итоговый микс.
Всё записывалось «живьём», так что в конце моего соло можно расслышать, как
начинают «фонить» гитары, когда гитаристы готовились снова приступить к игре.
Это было отличное время!
Кто был
основным композитом и кто отвечал за тексты?
Главным автором музыки и текстов всегда был Шон. Дом сочинил несколько
композиций, а позднее кое-что написал и вокалист Джон Ридсдейл, сменивший Тони
Айреса. Шон, Дом или Джон обычно приносили на репетиции наработки со
вступлением, куплетом, припевом, молодической вставкой и концовкой, а мы
продумывали свои партии на основе этих идей. Я должен был позаботиться о ритме
и разных сбивках: когда ступать, как закончить песню, и иногда мои идеи и
определяли лицо песни. Фирменным стилем Cynic (UK)
была песня, состоявшая из вступления, иногда содержавшего медленное гитарное
соло, куплета, припева, повторенного дважды, гитарных соло, мелодической
вставки, куплета, припева и концовки. Поскольку в группе у нас было два сильных
гитариста, соло обычно распределялись между ними типа того, как это делалось в Thin Lizzy.
У группы много миросозерцательных
текстов. Что вдохновило, например, на создание текста “Suicide”,
который вышел очень зрелым для молодых музыкантов.
Основный автор текстов — Шон, и да, он часто пишет о своём жизненном
опыте и о том, что его окружает. Он негативно относится к католицизму, и многие
его песни посвящены этой теме. Уверен, что в то время никто из нас не был
знаком с людьми, покончившими с собой, но поскольку суицид не одобряется
религией, во многом поэтому Шон и решил затронуть эту проблему. Но в то же
время в песне есть и надежда на то, что человек может победить мысли о
самоубийстве и найти что-то, что будет удерживать его от такого шага. “Suicide” остаётся нашей самой
популярной песней.
А что на счёт “Faithless One”?
Разделяете ли вы до сих пор её посыл?
(Смеётся) В этой песне Шон
однозначно даёт понять, что он думает о католицизме и о своём противоборстве с
ним. Его мать умерла на Рождество, что послужило основой для песни “Dark December”, вошедшей в альбом “Suburban Crisis” . Думаю, это укрепило
Шона в его атеизме. Если бы бог существовал, разве забрал бы он чью-то мать на
Рождество?
Сингл “Suicide” группа
продюсировала сама. Вы посчитали, что сами знаете, как всё надо делать, или
просто бюджет на запись был маленьким?
Как и все группы НВОБХМ, мы выпустили сингл своими
силами, и да, у нас были свои идеи на счёт звучания наших песен. Думаю, в то
время мы даже не думали, что сможем добиться лучшего результата с продюсером,
ну и маленький бюджет тоже сыграл свою роль. Для записи “Suicide” мы отправились в более крутую
студию, где была 24-канальная консоль, а потом нам нужно было сделать мастеринг
для винила.
С какими
лейблами вы связывались на предмет контракта?
Я написал, наверное, доброй сотне лейблов, рассылая наш сингл и демо, и у
меня накопился полный ящик писем с отказами. Лишь одна фирма проявила интерес —
Good Earth Productions. Это была фирма
Тони Висконти, продюсера Thin Lizzy,
но дальше интереса дело не продвинулось. Думаю, в то время лейблы уже
достаточно подписали рок-групп вроде UFO, Iron Maiden,
Saxon, Motorhead, а также у них
оставались бэк-каталоги Deep Purple,
Led Zeppelin и
т. д., и подписывать ещё одну хэви-металлическую группу они просто не хотели. Я
часто думаю, что наш сингл мог оказаться у какого-нибудь представителя лейбла
рядом с плёнкой Iron Maiden,
и вот чувак послушал их запись, решил, что подпишет их, а все остальные кассеты
отправил в помойку (смеётся). Я
слушаю наш сингл и думаю, что мы были ничуть не хуже других метал-групп того
времени, просто не такие удачливые. Так мы поняли, что если хочешь чего-то добиться,
надо брать ответственность на себя и делать всё самим.
Почему Тони Айрес и Барри
Педлингем ушли после записи “Suicide”? Им захотелось
играть что-то другое?
Думаю, мы все были выбиты из колеи в то время. Мы много выступали, упорно
работали в студии, выпустили лучшее, на что были способны, и надеялись, что
сингл выведет нас на новый уровень. Когда же этого не случилось, мы все были
обескуражены и решили взять паузу. Барри перешёл в Tyga Myra, Тони стал петь в
группе, исполнявшей музыку в стиле новой романтики, а мы с Шоном продолжили
работать над новыми идеями. Даже Дом в то время отошёл от дел. Лишь через
какое-то время мы снова стали играть вместе, взяв в состав Джона Ридсдейла и Нила
Орджи, но это уже была несколько иная группа и иная музыка.
Кстати, как вы
нашли Джона и Нила? Изменил ли их приход «химию» внутри коллектива?
Джон был вокалистом в местной ритм-н-блюзовой группе, которая распалась,
так что мы пригласили его в Cynic
(UK). Он был отличным
композитором и не менее классным певцом с широким диапазоном, но он по понятным
причинам отдавал предпочтение новым вещам
Cynic (UK) и не горел желанием
исполнять старые. Нил был парнем, зависавшим в “Herefordshire House”, и феноменальным
музыкантом, который умел играть на басу, гитаре и клавишных, так что мы позвали
его к себе вместе с Джоном. Думаю, с их приходом «химия» действительно
изменилась, равно как и подход к сочинению песен. Наши песни стали менее
металлическими и более мейнстримовыми, в духе Bon Jovi и стадионного рока.
Что происходило с группой с 1983
по 1987 год? Продолжали ли вы вступать? Какие события этого периода тебе
запомнились больше всего?
Как я уже сказал, мы пытались справиться с разочарованием, постигшим нас
после выхода “Suicide”.
Лишь годы спустя люди стали отзываться комплиментарно об этой записи, и она
получила мировое признание, которое, по нашему мнению, заслуживала. Без Тони и
Барри мы с Шоном работали над разными идеями. Мы дали несколько концертов в
поддержку сингла вместе с Grim Reaper,
поучаствовали в радиопередачах, но до прихода Джона и Нила и начала работы над “Rebel Eye” мы не являлись группой в
полном смысле этого слова.
Расскажи поподробнее о демо ”Rebel Eye”. Насколько
я понимаю, вы тогда решили попробовать что-то иное. Как ты оцениваешь тот
материал сейчас?
“Rebel Eye” отражает наше развитие
на тот момент. Как ты говорил, приход Нила и Джона изменил группу, мы стали
иначе подходить к сочинению песен. Мы явно убавили в тяжести, пытаясь
соответствовать более популярным группам вроде Bon Jovi и Europe. Не думаю, что это было какое-то
умышленное решение — таково было наше настроение. Во время работы над “Do or Die” и “Suicide” меня вдохновляли Ян Пейс, Джон
Бонэм, Брайан Дауни и Нил Пирт, а к моменту работы “Rebel Eye” был помешан на одном
Ниле Пирте, пытаясь подражать ему, играть на установке с двумя «бочками». Можно
сказать, я искал своё музыкальное лицо. Шон и Дом тогда увлекались соло с
использованием рычага тремоло, что было очень популярно в то время.
На сборнике “Right Between The Eyes” (2003) есть масса не издававшихся песен. Когда и где они
были записаны? Можно ли сейчас раздобыть этот сборник?
Большая часть вещей с “Right Between The Eyes”
была записана в студии "Merlin’s Cave” в Малверне, а кроме
того в сборник вошло кое-что с “Rebel Eye”.
Мы выпустили “Right Between The Eyes”,
видя, что к группе проявлялся большой интерес. Мастеринг записей мы делали с
плёнки, которая со временем испортилась. “Merlin’s Cave”
была хорошей студией с 16-канальной консолью, так что оригинальные записи были
хорошими по качеству. Что касается сборника, то сейчас он уже не доступен, увы.
Что случилось
с группой после “Rebel Eye”? Вы просто
разошлись кто куда?
После этой демки мы записывали песни, о которых я только что говорил, но
это, по сути, была уже лебединая песня. У Дома были дети, я и Шон расстались со
своими девушками, с которыми долго пробыли в отношениях, и нам казалось, что на
тот момент с группой покончено. Мы отдали Cynic (UK)
10 лет, изо всех сил пытались добиться успеха, но наступил момент, когда мы
просто не могли двигаться дальше.
Расскажи вкратце о том, чем
занимались музыканты группы с 1987 по 2003 год. Продолжал ли ты, например,
играть на барабанах?
(Смеётся) Я всегда играл на
барабанах, никогда не прекращал этим заниматься. Мы с Нилом присоединились к
кавер-группе Before the Storm
и отлично проводили время. Это было менее напряжно, а поскольку мы играли
каверы, то я мог репетировать у себя дома, ведь у меня появилась электронная
барабанная установка "DDrum SE4”,
а позже мне удалось получить установку "TD30” по специальной программе Roland. Кроме этого я женился, у меня появились две дочки, так
что времени на группы у меня было мало. Мы с Нилом играли в трьют-группе Rush и
даже поучаствовали в нескольких Rush-конвенциях.
Я честно пытался играть в точности как Нил Пирт, но у меня плохо получалось (смеётся). Я также пытался заниматься сессионной работой
и найти клиентов через Интернет, чтобы записывать для них партии на своей
электронной установке, но порой это казалось слишком уже опережающим своё
время. Сейчас у меня есть своя студия с “ProTools”, и я записываю партии барабанов для клиентов со всего
мира. Что касается Шона и Дома, то они продолжали играть и собрали группу Bad Attitude.
Что побудило вас с Шоном вернуть Cynic (UK) к активной
деятельности? Правда ли, что вы пытались работать с Тони Айресом, но из этого
ничего не вышло?
Как-то так вышло, что я получил несколько электронным писем, в которых
люди спрашивали, играл ли я в Cynic
(UK) и остались ли у
меня экземпляры сингла “Suicide”.
Одно из писем было из США, а ещё одно — из Голландии. Я поинтересовался, откуда
у них такой интерес к группе, а они ответили: проверь-ка, что творится в
Интернете, и почитай вышедшие книги о НВОБХМ (смеётся). Я был ошарашен числом людей, наконец заговоривших о нас и
наших записях. Я рассказал об этом Шону и Дому, и мы решили снова собрать
группу и дать несколько концертов. Мы и впрямь позвали Тони, но он совсем не
изменился — опаздывал на репетиции, не мог выучить тексты песен, но всё так же
круто пел. Сперва на басу играл Нил, но он буквально разрывался между Cynic (UK) и Before the Storm (откуда я, кстати, ушёл, чтобы сконцентрироваться на Cynic (UK)), так что в итоге мы стали работать
с Гари Кёртиссом, с которым и записали альбом “Suburban Crisis”. Что касается Тони,
то в итоге Шон потерял терпение и решил петь сам.
В 2005 году группа выступила на BBC, причём как на радио, так и на ТВ. Как это стало возможным? Помогло
ли это привлечь внимание к Cynic (UK)?
Люди из программы новостей на канале ВВС прознали, что мы играем в
группе, которую относят к НВОБХМ, и узнали, что наши песни вроде “Suicide” и “No Time at All”, возможно, повлияли на Metallica и
их “Master or Puppets”.
Не знаю, в курсе ли ты, но один журнал, издающийся в Германии, Австрии и
Швейцарии, выпустил номер под названием “Roots of Metallica” с CD-приложением,
в котором была наша “No Time at All”.
Насколько я слышал, журнал разошёлся тиражом 60.000 экземпляров. Как бы там ни
было, ВВС захотели взять у нас интервью о ранних днях, о Metallica и о том, как Интернет позволил
нам стать известными по всему миру. Этот клип есть на YouTube. Мы с Шоном дали интервью, и в
сюжет вошли кадры, в которых группа исполняет “Suicide”. Интервью показывалось
новостными каналами в прайм-тайм, с 6 до 9 вечера, так что в результате нас
позвали на радио ВВС, чтобы сделать более подробное интервью и записать наше
выступление в рамках передачи “ Friday Night Rock Show”.
Поищи в Интернете, где-то должна быть запись этого шоу, да и у меня самого она
есть. Это было отличное мероприятие, я сыграл соло в “Eight Below”, прямо как в старые
деньки (смеётся). По иронии судьбы,
ни “Roots to Metallica”,
ни интерес со стороны ВВС не принесли нам большей известности.
Альбом “Suburban Crisis” был записан в знаменитой студии Rockfield, а микшировался в Abbey Road, что наверняка стоило бешеных
денег. Почему качество записи для вас было настолько важно?
В случае с “Suburban Crisis”
мы хотели записать альбом, словно бы за нашими спинами стоял крупный лейбл.
Такой альбом, который мы хотели и должны были записать в 80-е годы. Мы хотели,
чтобы это был идеальный альбом, полностью раскрывавший наши способности. Когда
пришла идея записи этого альбома, мы с Шоном подумали о Rockfield Studios, которая
располагается недалеко от нас и в которой была записана уйма величайших
альбомов. В этой студии записывались “Bohemian Rhapsody” Queen, “Hemispheres” и “A Farewell to Kings” Rush, “Ace of Spades” Motorhead, первый сольник Роберта
Планта, а также “Hell and Back”
The Darkness, так что здесь было
всё, о чем мы мечтали. Мы обсудили возможность работы в студии с её владельцем
Кингсли Уордом и рассказали ему о нашей любви к Rush, так что он нанял звукорежиссёра
Мэтта Батлера. Сперва мы и не догадывались, что Мэтт работал не только с Rush над
альбомами “Power Windows” и “Hold Your Fire”, но и с Полом
МакКартни, Миком Джаггером, Pink Floyd,
Dire Straits, Гари Муром, Black Sabbath. Узнав это, мы
малость перетрухнули, но начав работать с Мэттом, мы поняли, что он сможет
добиться от нас наилучшего результата — он оказался не только хорошим продюсером,
но и отличным другом. Работа с Мэттом стала прекрасным опытом, а по вечерам на
огонёк мог зайти Кингсли и поболтать о группах, записывавшихся у него в студии,
например, о Лемми или об Oasis.
Пока шла работа, Мэтт сподвиг нас сделать не только хорошую запись, но и
выпустить качественный продукт с соответствующим оформлением, так что мы
задумались о дизайне обложки. А поскольку мы с Шоном всегда любили обложки Rush, то решили узнать, не
заинтересуется ли работой с нами Хью Сайм, оформлявший все альбомы наших кумиров.
Я написал Хью, мы созвонились, чтобы обсудить детали, и получил огромное
удовольствие от общения с ним. Он оказался очень дружелюбным парнем, и мы до
сих пор остаёмся друзьями. Я был взбудоражен, получив наброски Хью, а затем и
итоговую версию обложки. Мы решили отпечатать тираж CD в Австрии, и
фирма-изготовитель предложила нам вариант с «минивиниловым» форматом CD. Поскольку мы олдовые
рокеры, то, естественно, не смогли отказаться от такой идеи (смеётся). Так что Хью пришлось в
последний момент внести коррективы и подготовить «яблоко», чтобы диск смотрелся
в точности как пластинка. Увидев результат, мы были растроганы до слёз, потому
что наконец-то у нас получилось то, к чему мы всегда стремились — к настоящей,
«взрослой», записи.
Фэны приняли альбом очень хорошо. Кому-то не хватило вокала
Тони, но многим пришёлся по вкусу голос Шона, напоминающий Лемми, и я думаю,
что все в итоге согласились, что это был качественный продукт, которым мы очень
гордимся. Фэны также настояли, что нам нужно издать альбом на настоящем виниле,
а не просто на «минивиниловой» CD-версии
(смеётся), так что мы начали думать,
как осуществить эту затею. На самом деле, это не так просто, потому что для
винила нужен иной мастеринг. К тому же, часть вокала была записана в Yellow Shark Studios в Чельтенэме, где
также мы кое-что смикшировали, так что нам нужно было переделать мастеринг под
формат винила. Ты не поверишь, но единственная студия в Великобритании, которая
сейчас делает мастеринг под винил, это Abbey Road Studios, и Мэтт договорился, что с нами будет работать
легендарный Стив Руки. Было невероятно идти от станции метро “St John’s”, пересечь тот самый знаменитый
перекрёсток, на котором туристы делали фотографии, подойти к зданию Abbey Road Studios и очутиться внутри. Можешь
ли ты представить что-то подобное? Группа, годами пытавшаяся добиться
признания, оказалась в Abbey Road.
Это был один из лучших моментов в моей жизни. И хотя альбом оказался не из
дешёвых, но мы работали над ним с самыми лучшими специалистами в мире и сделали
нечто такое, чем очень гордимся. Мы хотели, чтобы в этом альбоме всё — от
записи до обложки — было сделано, как надо, и мы этого добились.
“Suburban Crisis” — это перезапись старых вещей Cynic (UK). Вам хотелось посмотреть
на реакцию публики, а уже потом выпустить полноценный новый альбом?
Я считаю, что “Suburban Crisis”
— альбом, который мы всегда хотели записать, и нам очень хотелось посмотреть,
чего же мы сможем добиться, имея внушительный бюджет и профессиональную
команду. Думаю, у нас было даже больше средств, чем у многих групп, работающих
с крупными лейблами, и нам посчастливилось работать с Мэттом и Хью, оказавшими
нам огромную поддержку. Я часто сравниваю “Suburban Crisis” с современными записями именитых
команд, и я думаю, мы вполне выдерживаем это сравнение, а кое в чём и
превосходим остальных (смеётся).
Обложка “Suburban Crisis”
выглядит потрясающей. Как появилась эта идея?
Спасибо на добром слове, я очень ценю такой отзыв. Как я уже говорил,
обложку создал бесподобный Хью Сайм, известный по работе с Rush, Queensryche, Dream Theater и Tiles.
Он попросил нас прислать ему музыку и тексты, а также рассказать о том, что нас
вдохновило на создание песен, и уже от этого он отталкивался в своей работе. Подобно
Мэтту, который наставлял нас в плане создания качественного продукта, Хью дал
свои рекомендации по художественному оформлению, настояв, например, на том, что
ни одна уважающая себя группа не выпустит альбом без 16-страничного буклета и
специального оформления каждой страницы. Я с огромным удовольствием вспоминаю,
как Хью присылал нам эскизы, как появилась идея с изображением «Юнион Джека»,
напоминающим о том, что мы британская группа, а также отсылающем к группе The Who, которую Хью очень любит.
Помню, как он прислал картинку для “Suicide”, и я с восхищением смотрел на экран. На рисунке был
изображён вид с небоскрёба — человек стоит и смотрит вниз, обдумывая прыжок. При
этом Хью сказал, что рисунок ещё не закончен, так что я недоумевал — что же ещё
он сможет добавить. Когда Хью прислал новый вариант, я сперва даже не понял,
что изменилось, но затем увидел — возле ног человека, готовящегося совершить
прыжок, валялись окурки. Вроде бы мелочь, но очень многозначительная.
Альбом был издан силами самой
группы. Почему вы решили не сотрудничать с лейблами?
Думаю, что когда работаешь с лейблами, то финансовые риски снижаются, но
взамен ты утрачиваешь контроль над качеством. Если бы издавались на каком-то
лейбле, то не имели бы возможности работать с Хью и Мэттом и никогда бы не
переступили порог Rockfield Studios
или Abbey Road Studios.
Для меня же суть была именно в этом: банда рокеров наконец-то сделала что-то
исключительно для себя. Это сродни тому, как взрослый человек видит, что его
дети выросли и покинули дом, и он решает купить себе «Порш» или что-то ещё,
просто потому что он может себе это позволить. Это похоже на кризис среднего
возраста — он с детства хотел этот «Порш», но смог купить его только сейчас.
Удалось ли вам
организовать концерты в поддержку “Suburban Crisis”?
Да, хотя и не так много, как нам бы хотелось. В 2016 году мы выступили на
“Brofest” — фестивале в
Ньюкасле, посвящённом НВОБХМ. Это было замечательно, и впервые за долгие годы с
нами на сцене играл Барри Педлингем, и мне бы хотелось, чтобы это происходило
почаще. Мы встретили фэнов со всего мира, которые активно покупали наш альбом.
Много заказов на виниловую версию альбома поступило из Германии — туда мы отправили
пластинок больше, чем в любую другую страну. После “Brofest” мы дали несколько концертов в
заведениях, где мы выступали в ранние годы нашей карьеры — в муниципальном
центре Малверна и в “Herefordshire House”.
Это было ностальгические мероприятия, благодаря которым мы перенеслись в годы
нашей юности. Чем больше я думаю обо всём этом, тем больше мне хочется, чтобы у
нас была возможность организовать настоящие гастроли. Вряд ли нам удалось бы
выступить в США, но вот прокатиться по Европе было бы очень здорово.
Насколько я понимаю, в 2010 году
группа намеревалась записать новый альбом. Что случилось с этой идеей?
Было много разговоров о записи нового альбома, и я бы с удовольствием
сделал это, но только если качество было бы таким же, как и у “Suburban Crisis”, а в идеале даже
лучше. Думаю, в музыкальном плане мы смогли бы превзойти предыдущую запись, а
вот в плане финансов вряд ли. Нам пришлось бы пойти на компромисс и
довольствоваться меньшим по сравнению с “Suburban Crisis”. С другой стороны никогда не
говори «никогда», тем более, что Мэтт часто мне напоминает: «Нам нужно сделать
это, времени меньше, чем мы думаем» (смеётся).
В завершении —
твои пожелания фэнам группы.
Что я могу сказать кроме «спасибо» всем, кто поддерживал нас на
протяжении 40 лет? Без них и без Интернета мы бы так и остались местечковой
группкой. Благодаря интересу к НВОБХМ мы смогли записать “Suburban Crisis”. Альбом сейчас достиг
куда большей аудитории, чем мы представляли, и, надеюсь, его слушают в тех
странах, в которых мы мечтали выступить, будучи юношами. За это я всегда буду
благодарен судьбе. Мы упорно трудились, и сейчас, когда нам всем под 60, мы
можем оставить после себя музыкальное наследие. Так что огромное всем спасибо! Продолжайте отжигать, как это делаем мы!
Спасибо Тане Баткин за помощь в организации этого интервью!
No comments:
Post a Comment