Alkatrazz: "Мы были более музыкальными, чем большинство групп нашей эпохи"

История группы Alkatrazz из Кента во многом была нетипичной для групп новой волны британского хэви. Начнём с того, что по звучанию этот квартет напоминал, скорее, американские команды и тяготел к мелодик-року, нежели к хэви-металу. Плюс ко всему Alkatrazz были подписаны на крупный лейбл RCA, о чём подавляющая часть NWOBHM-формаций могла только мечтать. И всё же команда так и не стала популярной, и сейчас среднестатистический рокер знает скорее Alcatrazz с Грэмом Бонеттом у микрофона, нежели этих британцев. С чего всё начиналось и как закончилось, рассказывают басист Гарри Биван и вокалист Крэйг Стивенс (настоящая фамилия - Пинкни).  

ENGLISH VERSION

Гарри, давай для начала осветим самые первые шаги в истории группы. Как ты познакомился с Бобом Дженнером и остальными? Был ли ты в составе группы, когда она называлась Interface?

Гарри: Alkatrazz были детищем нашего менеджера Тони Таллетта, который обратил внимание на взлёт популярности Def Leppard и Iron Maiden и убедил Боба и Ника Парсонза исполнять более тяжёлую музыку. Я не был в составе Interface, но пару раз видел их на концертах. Меня поразила их виртуозная игра — они тогда исполняли джаз-рок в духе Brand X. С Бобом я впервые встретился в одном из пабов Мейдстона под названием "Royal Albion”. Тони нас познакомил и рекомендовал меня в качестве басиста. Очень скоро наше знакомство переросло в потасовку.  Мне показалось (как потом выяснилось — ошибочно), что Боб насмехался надо мной. 

Как получилось, что вокалист из Австралии Крэйг Пинкни оказался в составе Alkatrazz? Пытались ли вы работать с другими вокалистами?

Гарри: Нет, других вокалистов у нас не было. Как только группа появилась на свет, мы с Бобом и Ником начали репетировать и работать над собственным материалом при участии ещё одного оригинального участника — гитариста Дэйва Саундерса. Первое время мы не давали концертов и сосредоточились на сочинении собственных песен, хотя в нашем арсенале была и пара каверов на случай, если придётся выступать на бис. Крэйг узнал о группе из объявления в “Melody Maker”. Его хотела видеть в своём составе ещё одна группа, популярная в то время, но я не помню её названия. Мы репетировали над местным пабом, и тогда у нас пел парень с севера Англии. Он был ничего, но на следующий день появился Крэйг, и как только он начал петь, мы поняли, что нашли подходящего вокалиста.

Крэйг, расскажи, как ты увлёкся пением. Как вышло, что ты, уроженец Австралии, оказался в Великобритании? И почему решил сменить фамилию с Пинкни на Стивенс?
Крэйг: Я начал петь песни Beatles вместе с семьёй, когда мы ездили на нашей машине “Austin Traveller”. Когда мне было девять лет, моя семья, жившая в Кенте, переехала в Австралию. В возрасте 20 лет я решил вернуться обратно в Великобританию, потому что хотел присоединиться к рок-группе. Моё среднее имя Стивен, и я решил, что из него получится хороший сценический псевдоним.

Помнишь ли ты, как прошло прослушивание в Alkatrazz? Какие песни ты исполнил?
Крэйг: О, прослушивание на втором этаже бара в Мэйдстоне! Кажется, мы тогда исполнили песню Whitesnake и несколько вещей Alkatrazz.

В какую группу тебя звали кроме Alkatrazz?
Крэйг: Эм, кажется, это была команда Angel Witch. Я приехал на прослушивание в Лондон, мы изрядно приняли на грудь, и музыканты позвали меня к себе. Я не был уверен в том, что мне по душе их музыка, и решил сходить ещё на несколько прослушиваний.

Какой была рок-сцена в Кенте в то время? Дружили ли вы с Triarchy, Legend, Denigh, Blackmayne, Dervish и другими? Считали ли вы себя частью NWOBHM?

Гарри: Мы не очень-то вписывались в это явление, потому что мы были более музыкальными, чем большинство типичных групп того времени. Я помню названия Legend и Denigh, но мы не были знакомы с ними лично.
Крэйг: Мейдстоун был достаточно изолированным городом, поэтому у нас было мало возможностей поддерживать связь с другими группами. Мы просто делали своё дело, и так получилось, что это совпало с новой волной британского хэви. Боб, Ник и Гарри были блестящими музыкантами, так что мы полностью сосредоточились на сочинении песен. 

Правда ли что группа дала один из своих первых концертов в тюрьме, что и вдохновило взять название Alkatrazz?

Гарри: Мы и впрямь выступали в тюрьме Мейдстона перед «Ангелами ада», причём дважды, но в то время мы уже назывались Alkatrazz. Насколько я помню, нам нужно было придумать название перед самым первым концертом, так что во время перерыва в репетиции мы по-быстрому выбрали себе имя.

Каким вам запомнилось время до подписания контракта с RCA? Приходилось ли вам совмещать игру в группе с обычной работой или вы зарабатывали музыкой на жизнь?

Гарри: Мы стали профессионалами достаточно быстро — спустя полгода после создания группы. Музыка и была для нас настоящей работой. Нам также очень сильно помог отец Боба Дженнера, который сыграл существенную роль в нашем успехе.
Крэйг: После того, как я присоединился к группе, отец Боба, Джон, устроил меня на работу. Мне дали кирку и сказали прорубить нехилого размера дорожку! К счастью, это осталось в прошлом, когда мы подписали контракт. У нас были преданные роуди (Дэнни Дженнер, Альф Перри, Денни Исом и звукач Фил Тейм) — отличные парни, которые были не прочь пропустить пинту-другую! Наш гастрольный автобус не был каким-то уж роскошным, а пердёжь музыкантов на утро после попойки был обычным делом! 

А как вы получили контракт с таким гигантом как RCA? У вас были какие-то связи или они просто услышали вас и решили предложить контракт?

Гарри: Всё получилось благодаря тому, что мы попали на местное радио. Мы записали “Rockin High” и “Run Wild” в местной студии, и нас позвали для участие в передаче на "Radio Kent”. Передача имела успех, и через неделю нам позвонили представители MCA и предложили поучаствовать в сборнике. Нам это показалось очень крутым, но ещё через неделю на нас вышли люди с RCA, и их предложение оказалось выгоднее. У нас не было каких-то связей или блата, всё произошло благодаря радио-шоу. Представители RCA даже не были на наших концертах до подписания контракта.

Alkatrazz гастролировали с Tygers Of Pan Tang, Samson и Magnum. Чем запомнились эти концерты? Пытались ли вы организовать выступления в Штатах?

Гарри: Все эти туры были отличными, равно как и туры, которые мы устраивали сами. Запоминающихся концертов как в хорошем, так и в плохом смысле было много, но, наверное, самым-самым из них был концерт в “Hammersmith Odeon”, а также выступление в “Marquee” в качестве хедлайнеров. Что касается тура по США, то нет, такой возможности у нас не было. 
Крэйг: О, запоминающихся концертов было немало. На гастролях мы оттягивались куда больше, чем дома. Наш менеджер Тони Таллет прикалывался над менеджером Tygers, каждый вечер заново знакомя его с нами, что вызывало у меня приступ хохота. Мне нравился прог-роковый материал Magnum, а что касается других групп, с которыми мы играли, то я не был удивлён успехом, которого добились Джон Сайкс (Tygers Of Pan Tang) и Брюс Дикинсон (Samson). К сожалению, нам так и не удалось выступить в Штатах.

Расскажите о работе над альбомом “Young Blood”. Почему он был записан в двух разных студиях?

Гарри: В общем-то это была рутинная работа. Всё было записано за 10 дней. Большинство материала было сочинено до того, как мы отправились в студию. Почему две студии? Потому что в альбом вошли и те версии “Rockin High” и “Run Wild”, о которых я уже говорил.
Крэйг: Это было вызвано маленьким бюджетом, отведённым на запись. Они решили, что демо-версии "Rockin’ High” и, если я правильно помню, “Crazy Dancer” были достаточно хороши, чтобы попасть на альбом.

Как вам работалось с продюсером Дэнни Пристом?

Гарри: Его кандидатуру предложил лейбл, и мы понятия не имели, что он, на самом деле, не рок-продюсер. Он был хорошим парнем, но не совсем подходил для работы с нами, поэтому его вклад в итоговый результат заключался лишь в технической стороне записи. После тура с Tygers Of Pan Tang Крис Цангаридес предложил услуги в качестве продюсера следующего альбома, но, к сожалению, это не входило в планы RCA. Крис прославился своей работой с Black Sabbath и Thin Lizzy, принял участие в съёмках фильма про Anvil. К сожалению, не так давно он умер.
Крэйг: Дэн был расслаблен и проделал хорошую работу, учитывая то, что у нас было мало времени на запись. 

Как обстояло дело с продвижением альбома? Использовал ли лейбл все свои ресурсы, чтобы альбом хорошо продавался?

Гарри: RCA не слишком утруждали себя поддержкой альбома, начиная от ужасной обложки и заканчивая почти полным отсутствием наших песен на радио. Так что я сомневаюсь, что пластинка хорошо продавалась, и всё-таки у неё есть свои поклонники. Забавно, что в прошлом году, когда я был на "Ramblin Man Fair”, мне удалось найти подержанную копию альбома на развале пластинок. Моим друзьям это показалось очаровательным.
Крэйг: RCA не оказали нам большой поддержки. У них были звёздные группы, так что вкладываться в простых музыкантов им не очень хотелось. 

Альбом “Radio 5” вышел всего через год после дебютной пластинки, что означало, что вы отправились в студию вскоре после тура с Samson. Имелось ли у вас достаточно материала для записи или всё делалось в спешке?

Гарри: Мы потратили немало времени на сочинение новых песен, так что никакой спешки на самом деле не было.
Крэйг: Помню, как сочинял тексты и вокальные мелодии в студии, но мы никогда не страдали от нехватки идей. Вся группа была очень креативной. 

На “Radio 5” Alkatrazz взяли курс в сторону американских групп вроде Survivor. Было ли это естественным ходом вещей или таково было требование лейбла?

Гарри: Мы определённо двигались в сторону большей музыкальности, и мы явно не были похожи на большинство команд NWOBHM. Лейбл не требовал от нас смягчения саунда, хотя нам были предложены некоторые песни, написанные авторами со стороны.
Крэйг: У нас не было проблем с более мелодичным направлением музыки, хотя мне кажется, что давление лейбла и их стремление сделать нас более коммерческими, лишило группу её изначальной жёсткости. 

Как вам работалось с Джо Джулианом, который также записал партии клавишных? Понимал ли он суть вашей музыки?

Гарри: Не думаю, что он вообще представлял, как надо продюсировать рок-альбомы. Я считаю, что результат был бы лучше, работай мы с Крисом Цангаридесом. С другой стороны, для песни “Blinded” партии бэк-вокала записала Тони Чайлдс. Она была подругой Джо Джулиана и частенько бывала в студии. Потом она стала популярной и записала целый ряд хитов.
Крэйг: Джо был хорошим парнем, но совсем не понимал тяжёлую музыку. 

Откуда взялась идея записать кавер на “Blame It On The Night” группы Fandango? Удалось ли вам получить какой-то отзыв от Джо Линн Тёрнера?

Гарри: Эту песню предложил лейбл, и мы записали её, чтобы потрафить владельцам компании, хотя наш собственный материал на порядок превосходил “Blame It On The Night”. Отзывов от Джо Линн Тёрнера мы не получали, хотя однажды я встретил его и Ричи Блэкмора в одном лондонском клубе, но забыл рассказать о том, что мы записали этот кавер.
Крэйг: Это была идея RCA, и мы не стали ей противиться. Сейчас я думаю, что нам стоило сконцентрироваться на собственных идеях. Мне говорили, что авторам песни понравилась наша версия.

Как вышло, что саксофон в “Miles Away” записал сам Мел Коллинз? Удалось ли с ним потусоваться?

Гарри: Мне казалось крутым, что мы можем привлечь для записи этой песни музыканта такого калибра, и он определённо сделал песню лучше. Увы, но лично с Мелом я не общался, потому что в тот день меня просто не было в студии.
Крэйг: Мы подумали, что саксофон хорошо бы вписался в эту вещь, и когда кто-то сказал, что может пригласить для записи Мела, мы воскликнули: «Да, чёрт возьми!» Когда Мел записывался, нас не было в студии.

Гарри, насколько я понимаю, ты ушёл из группы почти сразу после выхода “Radio 5” с чем это было связано? Тебе предложили работу получше или ты был разочарован тем, как развивалась группа?

Всё просто — меня уволили.

Почему группа уволила Гарри Бивана и как вы нашли Филлипа Тейма ему на замену?
Крэйг: В то время мы полностью разочаровались в RCA и отсутствии поддержки с их стороны. Мне кажется, увольнение Гарри было импульсивным решением, продиктованным нашим разочарованием. Это было плохое решение. Фил был нашим звукачом и хорошим басистом, но не для хэви-рока.

Гарри, был ли ты в группе, когда Томми Вэнс пригласил Alkatrazz для участия в “Friday Rock Show”?

Гарри: Нет, вместо меня там был другой басист, а сам я никогда не слышал записи этой передачи.
Крэйг: Всё прошло хорошо. Я помню тот трепет, который испытывал перед группами, игравшими в той же студии ВВС, что и мы.

Как вы сейчас оцениваете своё участие в Alkatrazz? Какой альбом вам нравится больше всего? Почему группа не получила большего признания?

Гарри: Это было отличное время. Любимого альбома у меня нет, зато есть любимые песни. Думаю, что ближе к концу существования Alkatrazz у нас появились разные точки зрения на то, что должна представлять собой группа, а когда такое происходит, то сложно добиться успеха.
Крэйг: Это был прекрасный опыт, и оба альбома я вспоминаю с огромной теплотой. Думаю, причиной распада группы было то, что Боб и Ник тяготели к фьюжну, что не соответствовало идее группы. После ухода Гарри группа была уже не та, что прежде.

Ходили слухи, что в Alkatrazz какое-то время играл Клайв Бёрр, хотя понятно, что это неправда. Доводилось ли тебе сталкиваться с другими слухами о группе?

Гарри: Понятия не имею, откуда это пошло, но это очень забавно.

Я слышал, что некоторые бывшие участники Alkatrazz потом играли в Flying Anvil. Можеште пролить свет на этот факт?

Гарри: Я провёл немало времени в составе Flying Anvil, и какое-то время с нами играл Ник Парсонз. Мы были клубной командой с отличным гитаристом в составе, с которым я до сих пор поигрываю, когда приезжаю в Великобританию.

Гарри, чем ты занимался после ухода из Alkatrazz и как ты оказался на Бали?

Гарри: Я увлёкся дайвингом, хотя после распада группы поиграл в составе нескольких групп из Кента. Я и сейчас играю в разных командах по мере возможности. Послушай, например, Spitroast — это метал-группа из Мейдстона, с которой я немало сотрудничал. Даже на Бали у меня была своя группа, а кроме того, я также поигрывал с индонезийскими рок-музыкантами. В 2016 году Крэйг приезжал в отпуск на Бали, и мы исполнили с ним несколько песен при поддержке местных музыкантов. Мы даже подумывали о том, чтобы сыграть какую-нибудь песню Alkatrazz, но всё-таки решили этого не делать.  

Общаешься ли ты с другими участниками Alkatraz?

Гарри: За последние 1,5 года я повидался с каждым из них — мы до сих пор ладим между собой.

Крэйг, а ты чем занимался после Alkatrazz? Почему ты решил вернуться в Австралию?
Крэйг: Я сочиняю песни и записываюсь в студии. В моём активе альбомы с Pink and White Bridge, а также сольные записи. Эти альбомы выдержаны больше в духе американского весткоста — Crosy, Stills, Nash, the Eagles и всё в таком духе. В этом году должен выйти альбом с австралийским гитаристом Джоном Майером, который играл в Rose Tattoo. Естественно, это будет настоящий рок! Я решил вернуться в Австралию, потому что в Англии чертовски холодно! Да и британские политики куда хуже австралийских!

Твои слова для поклонников, которые до сих пор помнят Alkatrazz.

Гарри: Эм, кажется, я итак уже сказал достаточно. Приятно, что нашу музыку до сих пор ценят, пусть даже и в России. 
Крэйг: Да прибудет с вами мир, и пусть музыка продолжает затрагивать ваши души.